ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
ЗАВЕРШЕНИЕ БОРЬБЫ ЗА РАЗДЕЛ МИРА
Окончательный договор
был подписан, однако, лишь после новых долгих препирательств о размерах
километрической гарантий и о трассе будущего рельсового пути. Чтобы преодолеть
сомнения и волокиту со стороны турок, «Дейче банк» устроил султану заем и дал
турецким сановникам колоссальную взятку в 10 миллионов франков. Подписание
договора состоялось 5 марта 1903 г. Он обеспечивал германскому капиталу
изрядные прибыли за счет турецкой казны, а вернее, турецкого налогоплательщика.
Для строительства дороги от Коньи до Багдада и Басры «Общество анатолийских
железных дорог», а фактически его хозяин «Дейче банк», создавало новую
компанию—«Общество Багдадской железной дороги». Предусматривалось также
сооружение нескольких боковых веток, в том числе к Ханекину на персидской
границе. Отсюда германские товары грозили вскоре хлынуть в Персию, где до того
русские и англичане не знали никакого третьего конкурента. Два вопроса остались
неразрешенными: не был определен конечный пункт дороги на берегу Персидского
залпва, главное же, не были определены источники покрытия кило-метрической
гарантии. Без разрешения второго вопроса концессионеры не собирались приступать
к строительству.
Багдадская дорога и
царская Россия
У Багдадской
дороги, как германского предприятия, имелось два главных
противника: английский империализм и империализм русский. Первый
промолчал ввиду крайней занятости другими империалистическими предприятиями.
Про второй этого сказать нельзя.
Правда, немцы выбрали
такой момент, когда не только Англия была поглощена захватнической войной в
Южной Африке, но и царское правительство увязло в авантюрах на Дальнем Востоке.
Тем не менее в Петербурге не отнеслись безучастно к внезапно развернувшейся
бурной экспансии германского империализма на Ближний Восток. Там сразу поняли
все значение происходящего: германская стальная колея грозила как бы перерезать
выход из Черного моря. Царское правительство пе без основания полагало, что
захват немцами важных экономических позиций в Турции может привести к
политической гегемонии Германии в этой стране, включая район проливов п
столицу.
Правда, на месте
событий, в Константинополе, русская дипломатия в отличие от английской
официально соблюдала нейтралитет в отношении турецко-германских переговоров о
концессии. При отсутствии свободных капиталов Россия не могла противопоставить
«Дейче банк» какой-либо свой проект, как это сначала пыталась сделать Англия.
Но это не значит, что царская дипломатия бездействовала. Она завязала с немцами
переговоры, исход которых имел важные последствия.
15 апреля 1899 г. русское правительство через своего послав Германии Остен-Сакена предложило Бюлову заключить
соглашение о Малой Азии. Бюлов сказал, что не может сейчас ответить «ни да ни
нет, но ожидает конкретных предложений». 24 апреля таковые последовали.
Остен-Сакен посетил Бюлова. Россия, заявил он, желает сохранения турецкого
государства и совершенно не намерена вызывать его распад. Но она не в состоянии
считать, что государство султана является долговечным. В случае, если Османская
империя распадется, Россия не сможет потерпеть утверждения в Константинополе
какой-либо другой державы. На случай ее распада Россия должна иметь уверенность
в том, что получит проливы.и тем самым ключ к Черному морю.
Сообщая все это,
Остен-Сакен сделал вид, что говорит от себя лично. Его министр — Муравьев —
очень-де склонен договориться с Англией. Нельзя ли, спрашивал русский дипломат,
для предотвращения столь нежелательного оборота дел подготовить и представить
царю проект соглашения, в котором Гер-мапгя успокоила бы Россию насчет
проливов,
|
